Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай, у меня окно сейчас.
— Почитай, обхохочешься!
У себя в кабинете Венн открыл папку и быстро пролистал аккуратно подобранные вырезки. Прочитал. Удивлённо присвистнул и стал читать заново, хотя смысл уяснил сразу.
Однако… прямо как по заказу. Рабство как преступное разбазаривание ресурсов. Прежде всего, человеческих. Разумеется, этих слов нет, но если не дать угаснуть, то неизбежен именно этот вывод. Таррогайн… семья старая, родовитая, из Королевской Долины, но, как многие там, на грани вырождения. Кичится своей честностью. А тут наследник главы рода пойман на таком, мягко говоря, неприглядном деянии. Нет, прикрывать этого дурака никто не будет. Так что пусть учёный мир его спокойно кушает. А второго… Крайгона… если он жив, его надо использовать. А так-то этот материал должен заинтересовать…
Венн набрал номер внутренней связи.
— Привет, Пузанчик, как твои дела с Оазисом? Зайди, у меня кое-что для тебя есть. Сочтёмся.
Положив трубку, Венн снова просмотрел папку. Скопировать? Да нет, всё-таки это не его сектор, разве только… исходную статью. Что-то у него мелькнуло, когда он её читал. Даже лучше не копировать статью, а выписать выходные данные и заняться этим отдельно. А шумиха пусть себе продолжается. Никто не знает будущего, что где и как отзовётся, какие ещё камушки в мозаику лягут.
«Беседа у костра», «костровой разговор» — давняя традиция. Правда, вместо ночного простора вокруг стены небогатого, но «приличного» семейного «гнезда», вместо костра маленькая плитка с кофейником, но это именно тот разговор и те отношения родичей не по крови, хотя и оно отдалённо, но есть, а по общей судьбе, давней, многократно проверенной дружбе, единству мыслей.
— Ещё кофе?
— Давай. Я ведь помню их, обоих. И Яунтера, и эту сволочь. А ты?
— Я тогда «зеленью» ещё был, только-только начинал. Нет, Таррогайна я, конечно, встречал и даже общался. Надутая самодовольная скотина.
— И бездарная!
— Да, за два дневных перехода (55 км.) и видно, и понятно. Пока молчит, ещё сойдет за умного, а откроет рот… Я никогда не мог понять, как такая скотина могла совершить такие открытия.
— Теперь понял?
— Ещё бы. Знаешь, когда я прочёл эту статью, то пошёл в нашу библиотеку и проверил.
— Библиографию?
— Ну конечно. И точно. Полное совпадение с датами в статье. Ни до, ни после ни одной самостоятельной работы, только соавторство. А последние лет уже шесть и соавторства нет, живёт старыми заслугами.
— А заслуга в том, что совершил убийство.
— Ну, ты уж слишком.
— А разве нет? Рабство — та же смерть. Не представляю Яунтера рабом.
— А Таррогайна?
— Что?
— А то самое! Я сейчас подумал. Ты прав. Это было убийство! Сознательное, как говорят юристы, умышленное, с корыстной целью, а за такое… да самому Таррогайну положено наказание.
— Рабство по приговору?
— Да, за убийство… у меня есть брат-бастард, он юрист, попробую связаться с ним. Королевская Долина, вроде бы, неподсудна, но… а вдруг!
— Точно, проконсультируйся. А то мои студенты собираются коллективно бить морду этой сволочи, а если можно по закону отправить его туда же, куда он Яунтера загнал…
— То мордобой и не понадобится. Идея!
Круги по воде…
Дамхар
Зима, 3 декада
Как Гаор и предполагал, предпраздничная декада была хлопотной, суетливой и суматошной. Но, в основном, хлопоты оказались приятными. Во всяком случае, на «кобыле» ездить не пришлось, а пара оплеух не в счёт.
Едва он вернулся из очередного рейса, как сразу началась предпраздничная суета. То вези хозяйку за покупками, то езжай за ёлкой в специальный питомник, то срочно чини купленный по каталогу холодильник, а у того вилка к розетке не подходит, и энергоёмкость такая, что вся проводка полететь может. К удивлению Гаора, Джадд разбирался не только в обуви, но и в электричестве. Хотя… артиллерист… вполне возможно. И вдвоём они фактически заново сделали всю проводку. Лутошка был на подхвате. Конечно, мальчишка, чуть ли не впервые попав в господские комнаты, сразу отвалил челюсть от изумления, глазел по сторонам и ни хрена не слышал. Да так, что Гаору пришлось почти каждое распоряжение предварять подзатыльником: громко ругаться было нельзя. Милуша успела ему шепнуть, что хозяйка сильно сердится, когда ругань слышит. Только сделали это, только он заметил, в какую кладовку остатки провода сложили и что там явно от телефонного провода обрезок найдётся, и стал прикидывать, как ему подкатиться к Старшей Матери и выпросить его себе на поделки, да в фургоне оплётку на руль сделать, чтоб руки не скользили, как опять…
— Рыжий!
— Да, хозяин!
— Готовь легковушку, через период выезжаем.
— Да, хозяин!
— И чтоб в приличном виде был!
Гаор изумлённо уставился на хозяина и тут же получил лёгкую оплеуху.
— Форма одежды парадная! Понял?
— Да, хозяин, — гаркнул Гаор, совершенно не представляя, как выглядит парадная форма в рабском варианте.
— Пшёл! — отпустил его хозяин.
Период на всё про всё. Ну, легковушка у него и так в порядке. А вот себя привести в парадно-приличный вид — это как? Аггел, хуже нет, когда Устава не знаешь. И он бросился к Няньке.
— Старшая Мать, хозяин велел по-парадному. Это как?
— Рубашку смени, лохмы расчеши, — Нянька строго оглядела его. — На чём едете?
— На легковушке.
Нянька кивнула.
— Вот он, значит, куда собрался. Ну, в удачу ему. Идём, куртку тебе другую дам.
Нянька привела его в коридор, где стоял ларь с газетами, и из одного из шкафов достала старую, умеренно потёртую, но вполне крепкую кожаную куртку.
— Ну-ка прикинь.
Куртка оказалась впору, и Нянька удовлетворённо кивнула.
— Сапоги бы ещё сменить, да нету кожаных на тебя. Ну, так ботинки начисти как следовает. В кирзачах не садись. Гуталин у Джадда возьми, у него есть.
— Понял, Старшая Мать, — весело ответил Гаор, очень довольный тем, что всё так легко и просто уладилось.
И через период он въехал на «чистый» двор, остановил машину у крыльца, вышел и встал рядом. Машина сверкает, на нём начищенные до блеска ботинки, чистая рубашка и кожаная куртка, заодно Большуха ему и новые штаны дала, не «порты», а брюки, и он
